соблазнить графиню

По ночам в залах, где не было окон, а пол устилали шедевры персидских ткачей, потягивая марочное бренди и дымя гавайскими сигарами, заседали настоящие правительства. Суровые мужчины с хорошим образованием и рафинированными мозгами делились последними сплетнями, решали проблемы и плели заговоры. Они вели разговоры о драгоценных металлах, железнодорожных линиях, котировках валют, поголовье скота и видах на урожай; они выставляли войска у тех или иных границ, поднимали или снижали тарифы, устраивали выгодные браки и принимали решения, которые сказывались на пражских продавщицах или кабульских погонщиках верблюдов. Приглушенными и серьезными голосами они говорили об интригах, которые велись против них, а когда строили козни против других, то переходили на шепот, в котором, однако, звенела скрытая радость. Конечно же, они действовали не только ради собственного обогащения, но и ради защиты народов, которые от них зависели, но какая бы тема ни обсуждалась – война, коммерция, контракты, пошлины либо грехи и пороки себе подобных, - всех их до единого снедала огромная и нестерпимо жгучая любовь к внешней эффектности этого процесса, неослабная страсть к тайному театру планеты.

Эти дни миновали. Теперь миром распоряжались более мелкие фигуры – серые, безликие бюрократы, не наделённые умом или прозорливостью; комитетчики, которые говорили и думали по-комитетски, которые верили в догмы, а не в судьбы, которые знали всё о производстве, но не ведали удовольствий, которым папка с бумагами приносила больше радости, чем пригоршня алмазов; эти люди не улыбались, не имели хороших манер и не видели снов; они считали, что могут управлять всей землёй, а сами не были способны ни проскакать верхом, ни соблазнить графиню.

Том Роббинс, Натюрморт с дятлом.