самоанализ - убийца

Четыре дня я провела дома. Не выходила на улицу, почти ни с кем не общалась. Видела в окне, что Москву завалило снегом. Ну и ладно. В этом году у меня был свой, пьяный первый снег. Я его запомнила. Это было не сейчас. А сейчас я смотрела фильмы. Чихала. Ела лимоны. Вернее, не так. Сначала прочла Веронику Паоло Коэльо. Призналась себе в скрытой форме шизофрении, расстроилась. Потом пересмотрела тучу фильмов, чихала каждые две минуты и объедалась лимонами. Так-себе диета, я знаю. Но фильмы! Я заглотила репертуар, который обычно осиливаю за полгода. Начала с "Вечного сияния чистого разума" и "Господина Никто". Неплохой набор для будничного денёчка, не так ли? На фоне отсутствия контактов с внешним миром - прям-таки удручающий. Дальше посмотрела "Самый пьяный округ в мире" и "Гений". Накинула жестокость и писательскую драму на полотно размышлений. Продолжила ни с кем не общаться. Потом вдохнула "Место под соснами", чтобы привнести своим мыслям философско-бандитскую перчинку. На десерт оставила два сезона "Небесного суда". Ох, ну последний, конечно, припечатал. С одной стороны - Хабенский. Ещё со времён первых дозоров (переходный возраст, первая любовь, все дела) без придыхания на него смотреть не получалось. В сериале он сыграл мужскую любовь ровно так, какой её хочется видеть в жизни - всепоглощающей, уважительной, чистой и решительной. Ну и идея, конечно, сильная. Не каждый раскроет тему страшного суда так, чтобы было не страшно, а смешно. Особенно запомнилось, что ад в Небесном суде называют "сектором раздумий", а рай - "сектором покоя". Откликнулось.

И вот, пережив внезапную изоляцию на фоне массированной медиа-атаки, просыпаюсь сегодня, а в голове опять: программа Итоги на полную громкость. Как будто мне самой завтра умирать, честное слово. Моё сознание напоминает перфекциониста-бухгалтера, который всё время что-то подитоживает. Очень ему нравится делать выводы, "подводить черту" и заниматься прочим ненужным учётом. И всё бы ничего, если бы я не находилась из-за него в своём собственном, довольно беспросветном секторе раздумий. Я постоянно думаю. Мысли мои вовсе не быстроходные облачка. Они как айсберги, айсберги глубокой заморозки. Иногда мне кажется, что это всё со скуки, от хорошей жизни. Прочла на днях такой пассаж: "Тема бесцельности выражается всё больше с того момента, как человечеству стало известно, как освоить материальный мир. Страх смерти перешёл в страх бесцельности. Вместо того, чтобы бояться смерти, люди больше всего боятся жить". Призналась, что год назад сама не заметила, как от страха начала возводить стены, придумывать собственный мир. Со вкусом хорошо всё, обстановочка вышла по последней моде, в моей вселенной штиль да благодать. Да только раньше жила, а сейчас только думаю о жизни. Глупости с раннего утра мёрзли в очереди, чтобы я их только совершила, а дверь души всегда была нараспашку! Всё пропускала через себя, любила, переживала, маялась, срывалась среди ночи, смеялась, рыдала, была живой! Потом ой! Стало больно. И потянулись вверх стены и заборы. Теперь все чувства идут меня в обход. К изначальной, воспитанной семьёй и обществом морали я добавила ещё тьму страховок-ограничений. Они якобы основаны на новых знаниях и на былых ошибках. Это очень удобно- в любой некомфортный момент всегда можно сослаться на эфемерные принципы. Защищаясь от боли и разочарований (как будто от этой парочки вообще можно защититься), я идеализирую до бесконечности своё будущее. Ловлю себя на фразах вроде "если уж вообще с кем-то быть, так чтобы всё было правильно". Нежелание принять идею о вероятной неидеальности дальнейшего развития событий делает из меня живую мумию. От страданий-то я сбежала, заперлась в своём замке, никого туда не пускаю, и думаю круглыми сутками. Я кичилась своей свободой! А толку-то? От всего берегусь, всё обдумываю, осмысливаю, перестраховываюсь по двадцать раз- вдруг кто ещё меня обидит? И опять, опять кризис! Разве это я? Проходной двор, как раньше, в душе устраивать не хочется, а жить хочется, и даже очень. Более ограниченной и узколобой в собственных убеждениях я не была давно. Твержу о своей придуманной вселенной, о прошлом думать не хочу, о будущем думать боюсь.

Из свитой мною модной клетки веет холодом. И мертвечиной. Вот.

Я разделю с тобой физалис.

Мне казалось, мужчины многое со мной уже делили. Завтраки и ужины, быт и кров, впечатления, фамилию, в конце концов. Мне также казалось, что в прогрессирующей перспективе меня может удивить только передел имущества и собак. А тут раз, физалис. Знакомство с ним прошло для меня неоднозначно. Ягода физалиса украшала пирожное, мне было пять лет, тут мы и встретились. "Несъедобно!"- подумала я, и тут же её выкинула. Шли годы, встречи с физалисом случались нечасто, но всё же я многое осознала. Прекратила разбрасываться едой, возмужала, так сказать. Итак, мне двадцать лет. В компании двух баронесс уплетаю торт в Минске.  Дохожу до физалиса, одна из них под руку мне нашёптывает: "Съешь физалис - выйдешь замуж". Я смеюсь. В двадцать лет хотелось в космос, а не замуж. Оказалось, о связи фрукта с замужеством белорусские баронессы прознали давно, да и для мира это не новость. Я удивилась, но запомнила. Мне двадцать шесть. В космос не слетала, зато придумала свой. Сижу в компании двух голландцев и одного идеального мужчины. Говорим о работе, обед подходит к концу. "Вы должны попробовать чизкейк! Здесь его сами готовят"- мурлычет идеальный мужчина. "Нет, спасибо, у меня платье слишком обтягивающее"- парирую я. "Нам, пожалуйста, один чизкейк напополам и два капучино"- переводит мужчина официанту. Мальчик в бабочке бросается на кухню. Мгновенно возвращается с добычей. Кусок торта разделен на два куска чётко, по-военному. Соус разлит по тарелкам симметрично, по-братски. А сверху - ягода физалиса, аккуратно разрезанная на половины. Рассказываю голландцам, что мужчинам в России физалис нельзя, плохая примета. Они понимающе кивают. Идеальному мужчине рассказываю про свадебное поверье. Он усмехается и отдаёт мне свою половину. 

"И правильно, - думаю я, - тебе-то уж точно незачем". 

счастье - это привычка

Я не знаю, много ли таких, как я, но расскажу начистоту про новое потерянное поколение. Последний раз такое случалось в начале двадцатого века, между первой и второй мировыми. Люди, которые пережили ужасы войны, не могли влиться в социум, потому что всё казалось им мелочным, пустым, недостойным внимания. В веке двадцать первом, знакомьтесь, новое потерянное. Представьте себе: собралась большая компания сыграть, ну скажем, в преферанс. Вы тоже собрались. Правила игры рассказаны, сели, начали. Вдруг звонок от начальника. Выходите буквально на пять минут, помните при этом отчётливо, на чем остановились. Разговор не к месту затягивается. Возвращаетесь, садитесь, силитесь понять, что происходит. Не понимаете. Все хохочут, пыхтят, сдают карты. У вас в руках такие же карты, а вы смотрите на них, и ни туда, ни сюда. Постепенно на вас нападает зевота, время замедляется. Все такие эй, ну чего ты, давай с нами, а уж запал пропал и курить хочется. Я как раз из таких, выпавших. 

Наш мир якорится на двух элементах. Можно мнить себя адептами разных концепций, цитировать Библию, Коран и Капитал Маркса, однако выбрать между отношениями и работой ты обязан. Все, как ополоумевшие, ищут несчастный, запуганный баланс. Сколько времени тратить на работу? Сколько проводить в семье? Видят ли дети отца? Должна ли мать работать, или женщина создана для семьи? Как жить с командировочным? Как не наскучить мужу, засев дома? Эти, и многие другие около-вопросы заставляют людей ругаться ночи напролёт, прудить слёзы и зарабатывать миллионы на тренингах по тайм-менеджменту. Строительством сбалансированной карусели занят весь западный мир. Личный выбор между семьёй и работой  ежедневен, как выбор между добром и злом, курицей и рыбой, сегодня и завтра. Выпавшие из семейной стези резко разочаровываются в идее взаимоотношений и уходят в работу (особенно мужчины). Те, кто не выстрелил в бизнесе, находят одобренное оправдание в семье (особенно женщины). Те, кто успевают и там, и здесь, посматривают на нас с обложек журналов и редко существуют, ибо в мире проявленном всё трындец как перекошено. 

На днях думала о том, что есть любовь. Решила для себя, что любовь- это привычка. Нас с детства учат мыть руки, чистить зубы и любить мамупапу. Дальше пубертат (попробуй отличить чувство от возни полов, когда тебе пятнадцать лет). Сверху накидывают книжки-фильмы-мыльные оперы, дальше страдальческая, спроецированная первая влюбленность, и пожалуйста, к 18ти в человеке сформирована чёткая привычка что-то там чувствовать и вроде кого-то любить. А работа? Надо же реализоваться по-любому! Найти себя! Одолеть карьерную лестницу, а лучше "создать что-то своё". Чтобы тебя как минимум уважали, а лучше - восхищались тобой, как "невероятным специалистом"/"поэтом от Бога"/ «подставьте своё». Где в мире место людям, которых не проняло ни то, ни другое - я не знаю. От идеи успеха, которую пихают в нас уж целый век, тошнит. Семьи до гроба, как в старые-добрые, кажется, не создать. Поняла вот на днях природу пустоты, которая продолжает съедать меня изнутри. Я отвыкаю любить. Всю жизнь кого-то любила, а полгода, может год, не люблю. Какая ломка была поначалу, прелесть просто! Любить-то надо, с детства приучены. Нет никого на горизонте - цепляемся за прошлые пассии, страдаем. А кто из свеженьких появляется – подсекаем, не медля, и строим, строим отношения! Однако сценарист моей жизни последнюю планёрку прогулял.  Получилось в итоге, что страдать по старью не хотелось, а ввязываться в новьё- тоже не хотелось. Постепенно пришла новая привычка- не любить. Не циклиться. Ни на прошлом, ни на будущем. Когда я осознала, что переживания, эмоции, а так же поиск этих самых переживаний и эмоций - не единственный вариант пути, жить в спокойствии и пустоте стало не так уж страшно. Как будто курить бросила. Сначала странно и хочется, а потом, знаете, нормально, и не хочется. Раньше все, что в парах, казались такими счастливыми! А сейчас стали видны перекосы. И у всех эти перекосы, понимаете, у всех! Люди живут худо-бедно, редко гармонично, а чаще кое-как. Рассматриваешь всех привыкших друг к другу влюблённых, а у самой сердце будто пленкой целлофановой обвёрнуто. Всё проскальзывает мимо, никакого сцепления. Когда переживаешь, чувствуешь, что живёшь, и живёшь быстро! А у меня время тянется, как в гробу по зиме. Раз ни семьи, ни отношений - должна была в работу удариться. А нет, не загорается, не горит, не тлеет даже. Тут попробовала, там подучилась, сижу на своей карьерной ступеньке и тоже, ни туда, ни сюда. Только наблюдаю с интересом за трепыханиями окружающих. У каждого ведь своя причина вджобывать, но неизменно каждый отстаивает эту причину с показательным рвением. 

Кто-то искренне, кто-то лжёт, кто-то людям, кто-то себе.

Впрочем, из потерянного состояния "ни туда, ни сюда" открылась некая трансцендентность. Прошлого нет, равно как и будущего. Это ощущение, ощущение вечности, пронизывает всё моё естество. Хочу вспомнить былые чувства- не могу. Как будто их вообще никогда не было. Пробовала пересмотреть фотографии, переслушать песни, с кем-то там связанные - тоже по нулям. Какая-то девочка. Улыбается. Какие-то песни. Поют. Пытаюсь придумать, смотивировать себя на рабоче-крестьянский прорыв - тоже нет. Зарабатываю на поездки, кофе, да запчасти на ниссан - и славно. Думаю о будущем - ничего. Семья - переживать? Дети- приучать их любить? Карьера- самоутверждаться? Да и потом, в любви ты можешь быть несчастен. Деньги тоже счастья не гарантируют И сейчас, в кризисной, первичной, такой новой пустоте, мне кажется, что счастье, счастье- это тоже привычка. Внутреннее, глубокое, ресурсное состояние, которое совершенно не зависит от переменных. Пуст ты или наполнен, влюблён или равнодушен, богат или беден, ты можешь приучить себя к счастью. Зародить в себе привычку быть счастливым и зазимовать.

Кто со мной?

агония пустоты

Второй месяц страдаю на Диккенсом. Нахрапом взять Домби и Сына не получается. Результаты далеки от впечатляющих: подбираюсь ко второму тому. Вроде читаю, а кажется, будто продираюсь сквозь чащу. Как у него хватало сил так детально прорисовывать оттенки чувств, диалогов, детали образов и сюжета? Наверное, Чарльз был крайне терпелив. А я нет. Хочется поторопить события. "Это понятно, г-н Диккенс, что дальше?" Однако те россыпи юмора, что попадаются в английском лесу, заставляют остановиться, перечитать абзац или два, а порой хихикнуть в голос. После таких находок я принимаю волевое решение "добить- таки классика". Так тяжело у меня шёл Маркес со своим веком одиночества, да ещё Война и Мир в средней школе. Война, конечно, была особенно скучна. Её, как и диккенсовские описания, приходилось прорабатывать как-то хиленько и по диагонали. В детстве я, кстати, любила Диккенса. Не знаю, что произошло с тех пор. Приноровилась читать роман дозированно - по главе перед сном. Может, к две тысячи семнадцатому закончу. Параллельно с классикой, заглатываю "Птицу за птицей» Энн Ламотт. Писательское ремесло описано так славно и жизненно, что книгу хочется вобрать мозгом или хотя бы съесть (простите меня, мистер Диккенс). Вот небольшой отрывок из многих, что засели в сердце: 

"Все интересные истории давно витают где-то и ждут, что их расскажут по-новому, свежо и ярко. Марк Твен когда-то сказал: «Адам был счастливым человеком — когда ему в голову приходило что-нибудь смешное, он мог быть твердо уверен, что не повторяет чужих острот». Жизнь похожа на огромный завод по переработке вторсырья: думы и треволнения человечества снова и снова возникают во Вселенной. Но каждый из нас привносит что-то свое: уникальное мировосприятие; может быть, чувство юмора или внутреннюю страсть. Каждый выдает собственные смыслы. Если все человечество запоет одну и ту же песню, все равно выйдет несколько миллиардов разных версий. Кто-то станет импровизировать и выводить рулады, а другой будет репетировать, пока не достигнет совершенства, хоть на оперную сцену выходи. Выбирай что хочешь, только помни: в каждом из нас уже есть все, чтобы рассказать свою историю внятно и интересно. Нужна только своя голова на плечах, да еще память, фактура и то, что ты увидел и впитал за прожитые годы. Настоящий творческий процесс идет в подсознании, где сидит наш вечный ребенок и складывает все элементы гигантской мозаики. Когда он будет готов доверить тебе очередную главу, или сюжетный ход, или неожиданный поступок персонажа, — он это сделает". 

Ламотт говорит, что самое главное- просто писать, превозмогая лень, хоть по триста знаков в день. Мне нравится этот приземлённый подход к ремеслу. Превозмогаю лень, сажусь писать. Хм. 

Мне кажется, пустота убивает. Пустота- это не наличие друзей и развлечений, не бездеятельность и вовсе не одиночество. Пустота- это когда, что бы ты ни делал, внутри свищет ветер. Раньше я всегда на чем-то циклилась. Учеба, мужчины, социальная жизнь, эти элементы меня наполняли. А как пошёл процесс внутренней, философской перестройки, так всё. Как было - не хотим, как хотим - не можем. За год я поднаторела в плане фильтрации жизненных событий без эмоционального сумасшествия и зацепок, теперь вот новая песня. Пустота. Я не просто её чувствую, я в ней живу. Я больше не боюсь злости, предательства, не-прощения. Боюсь только, что пустота звенящая никогда не закончится. Живу в пустоте и стрехе, что комнаты моей души- это будущие руины. Хочется с чем-то определиться, и над чем-то смеяться. Я так мало смеюсь сейчас. Раньше ржала до колик каждый божий день, а тут перестала. Не смешно. Научиться бы смирению и принятию, угомонить бы бастующие остатки прошлого сознания. Всю жизнь была нацелена на результат, как учили в школе, в семье, в обществе. Всю жизнь была поездом, который мчится на всех парах в сторону Камчатки, чтобы, как кончатся рельсы, на полном ходу рухнуть в океан. Так сказать, закончить выступление ненатужно. А сейчас модно думать, что главное- это сам путь. А Камчатка, что Камчатка. Её либо нет вовсе, либо она не такая, что я себе представляю, либо не важна вовсе, такие дела. Сначала внутри шли бои. Радикально настроенные тараканы-консерваторы прибивали яйца к полам вагонов в знак протеста переменам, новоявленные буддистские особи практиковали йогу и медитации, настраиваясь на единение с целым. Не договорились, запили, ушли. В поезде пусто. Мне страшно. Не могу пока насладиться поездочкой, всё мне грезится океан. Человек ведь, знаете, сам себе приговор. Ну а пока всемвстатьсудидёт, жизнь тоже идёт, через меня и мой состав-призрак. В выходные я твёрдо решила не расстраиваться, что бы ни случилось. Заблудилась в подмосковных селеньях, четыре часа плутала по области в поисках поля с парапланерным клубом. Нашла поле, ждала ветра. Не дождалась. Поехала в Москву. Словила булыжник в лобовое. Мрачно продолжила не расстраиваться. Вечерняя встреча прошла без души. Воскресная встреча отменилась из упрямства. Поехала к отцу с намерением вдохновиться школьными сочинениями, развеяться и поржать. Всё есть, сочинений нет. В одной из тетрадей, за пятый класс, нашёлся обзор фильма на английском, в котором я написала, что папа считает Жерара Депардье так-себе актером (папа отказался комментировать слова 15летней давности). В другой тетради, кажется, по русскому, класс за второй, было аккуратно выведено: "В Ялте хорошо. Морская вода полезна". Наверное, вдохновение сторонится поездов, в вагонах которых гуляет ветер. Впрочем, выехав с мойки под аккомпанемент внезапного дождя, я поняла, что удача их тоже сторонится.

Я силюсь заполнить пустоту внутри новыми знаниями и впечатлениями, да только зря. Пустоту нужно принять и перестать наконец её бояться. Может быть, тогда она прекратит быть такой холодной. Может, хоть тараканы-буддисты вернутся на борт. Может быть, пустота тогда станет тёплой и светлой. Может, я доверюсь тем рельсам, на которых стою, и всё-таки двинусь в путь. Может, перестану наконец нестись, протестовать и бояться. А может, и забуду со временем про эту далёкую Камчатку, вот.