Здесь пахнет морем, всё в песке, и город длинный, как
сосиска. Четыре проспекта, плетутся по линейке, сверху вниз. Справа –
Курилы, крайний имперский форпост, слева – Россия, но здесь говорят: «материк».
Сидишь на маленьком патио и тянешь китайский чай из крошечных чашечек.
Например, цзуй лу. Или фен хуан дань цун. Смотришь, как самолёты заходят на
посадку со стороны Залива Терпения, снижаются в сторону японского Хоккайдо и,
наконец, садятся в Хомутово.
Морская капуста здесь везде. На берегу, и в супе, и в
салатах. Корейцы едят лопух и морского ежа, а русские – гребешок и рыбу. Японцы
почти не едят, зато возят на остров шампунь и рисовый чай, и визу выдают за три
дня. По понедельникам я грущу, потому что сад у Краеведческого Музея закрыт.
Мне нравится бродить там в обед. Я смотрю, что распустилось, что завяло и спрашиваю: «который час?» у
драконов-стражников. В понедельник приходится плестись в городской парк, но там
– карусели и школьники, громко. В глубине парка – тихо и пахнет соснами, но
обеда не хватает, чтобы нырнуть в глубину и вернуться.
На нефтегазовых проектах работает тьма иностранцев. Ирландцы,
шотландцы, американцы, индусы. Все переезжают с семьями, а если без семьи, то
сразу женятся на русской из какого-нибудь сахалинского пригорода. В любом приличном
баре вершится праздник съёма. Шпильки и декольте против пива и экспатов. И
всё-таки, Сахалин перенимает лучшее. Город ухоженный и занятой. Театр, кино,
спорт. Горнолыжный курорт в центре города. Мода на small talk. И, конечно, сумасшедшая
природа.
По выходным мы идём в горы, едем смотреть водопады, пороги и
маяки. Иногда мы ночуем в палатке у моря. Всё время хотим разбить лагерь подальше
от людей, но боимся медведей. Они голодные и с когтями. А люди – пьяные и с
ружьями, зато говорят по-русски. Шум прибоя расставляет мысли по местам,
Млечный Путь висит над головой и звёзды падают – вжух, вжух, вжух!
Выходные быстро кончаются. Мы едем обратно, на улицу
Физкультурная. Запихиваем в машинку пропахшие костром вещи, вытряхиваем песок
из кроссовок и твёрдо решаем: уж завтра мы точно встанем пораньше! И вот,
Москва спит во вчера, а здесь уже рассвет, завтра. И мы... лежим до победного,
потом начинаем носиться, потом выскакиваем из дома без десяти девять, чтобы успеть к девяти на две
работы. На Ком. проспект и на Хабаровскую. Чтобы потом встретиться на
Курильской, Ленина или Мира и обсудить день на острове. Чтобы снова остаться,
прожить ещё неделю, прогулять выходные и снова решить: уж завтра! Точно встанем
пораньше! Чтобы снова нестись, выскакивать, успевать, и снова просыпаться. На улице Физкультурная. На краю света. На рыбном острове в Охотском море.
